А то могла бы помочь мне убрать! –III Несделанный шаг
1. Всё меньше света
Весь окутан светом ты,
Лик добра и красоты,
Побеждай, ликуй герой,
До поры, когда с зарёй
Тьма кромешная взойдёт
На померкший небосвод,
Чтоб исчахли дочерна
Солнце, звёзды и луна,
Чтобы властвовал один
В мире Чёрный Властелин!
После внезапного появления и нападения королевы Берил Усаги вынуждена была некоторое время не появляться дома. Вывихнутая нога причиняла немало беспокойства, скрыть боль и хромоту было невозможно, а раны, оставленные Гитис на её руках и шее, сразу бы заставили родителей трубить тревогу. Выход нашла Чибиуса. Она с помощью Лунапи заставила родителей и брата Усаги на время забыть о её существовании. Так пострадавшая осталась жить у Рей, пока не заживут её ранения.
Шёл пятый день затворничества. На город опустился весенний розовый вечер. Усаги сидела на дощатой террасе, болтала уже почти не болевшей ногой и наблюдала, как Рей метёт двор. К ней каждый день кто-то приходил. Вместе с Рей после школы её навещали Мако, Минако и Ами, часто забегал Мамору, спросить, как она себя чувствует, иногда, если позволял жёсткий график, Сейя, Таики и Ятен. Несколько раз приходили Харука с Мичиру, Сецуна с Хотару, если её отпускал отец. Чибиуса же здесь находилась днями и ночами. Посидев на уроках, она сразу мчалась домой к Рей и проводила здесь почти всё свободное время.
Но сейчас двор Рей пустовал. Чибиуса недавно ушла домой делать уроки, у «Трёх звёзд» был очередной концерт, Мамору забежал ещё рано утром и сказал, что ему нужно на несколько дней уехать в другой город. Усаги недовольно вздохнула и подумала, что уже и рада бы сходить даже в школу. Сидеть целых пять дней в одном месте было ужасно скучно.
Рей, сметающая мусор в кучу, выпрямилась, провела рукой по лбу и крикнула:
– Слушай, у тебя ещё нога болит? А то могла бы помочь мне убрать!
– Нет, – с ехидной улыбкой ответила Усаги. – Я не могу так её перегружать. Давай, работай, не ленись.
– Какая наглость! – возмутилась Рей, продолжая мести. – Живёт у меня, ещё и командует.
Усаги хитро улыбнулась и покрутила ногой. На самом деле она уже почти не болела. Только при резких движениях или прыжках давало о себе знать сухожилие. Но Усаги хотела продлить свой «больничный отпуск» подольше, иначе Рей бы сразу загрузила её работой.
– Всё бездельничаешь? – раздался протяжный голос из-под руки.
– Луна! – воскликнула Усаги, увидев рядом чёрную кошку. – Напугала!
– Когда дома появишься?
– Ну, ещё денька три и я вернусь. Царапины на руках зажили, остались только две на животе и на шее самая глубокая.
– Да… – протянула Луна, осмотрев её шею. – Как она тебе только горло не перерезала…
– Мне повезло, – рассеянно пожала плечами Усаги и посмотрела в небо.
Да, появление Берил было больше, чем неожиданным. Могла ли Усаги подумать, что такое может случиться? Кое-что из этой истории ей было неясно. Да и с Сеей она до конца не разобралась. Как на её столе появилась папка? Стоит ли об этом рассказывать кому-то? Нужно ли сразу спросить обо всём Сейю или лучше поговорить сначала с Таики и Ятеном?
– Я, пожалуй, переночую здесь, – сказала Луна, подбирая под себя передние лапы. – Дома немного скучновато. Тебя в кровати нет, и я уснуть не могу…
– Ладно, будешь спать сегодня со мной, – улыбнулась Усаги. – Только не ложись мне на левую ногу!
– Ну, это как получится…
* * *
Новая песня «Трёх звёзд» звучала по всему городу. Из каждого магазина, ларька, салона, из окон легковых машин доносилась её незабываемая мелодия. Любимцы публики превзошли самих себя, побив все рекорды популярности за два дня. Мало того, что девушки сходили с ума по этой окутанной таинственностью и яркими чувствами песни, так теперь ещё и парни нашли в творчестве «Трёх звёзд» что-то совсем новое и близкое. Такие знакомые голоса Таики, Ятена и особенно Сейи обрели совершенно другое неповторимое звучание. Что сказать, рэп действительно давал более широкую возможность выразить свои чувства, нежели обычная песня со стихами, положенными на музыку. Но вместе с хитом появилась загадка. Кто эта таинственная девушка, чей голос звучал в самом конце песни и стал просто вожделением для фанатов? Даже те немногие, кто не увлекал-ся ранее творчеством «Трёх звёзд», дослушивали «Больничный сон» до конца, лишь бы услышать эту тихую нежную фразу. Новая неизвестная раньше певица? Или кто-то из окружения группы? Подозрение падало на многих известных актрис, моделей, поэтесс, даже на ведущую одной телепрограммы, но всегда оказывалось ложным. Спустя почти неделю после выхода песни на радио уже весь город был переполошён напрасными попытками отгадать обладательницу этого удивительного голоса. И Сейя, прошатавшийся весь день по улицам в куртке с капюшоном и тёмных очках, был свидетелем этому.
Под вечер он, ужасно довольный, завернул во двор к Рей. Там, уже на знакомой террасе, сидели полукругом Усаги с подругами, Чибиуса и Ятен с Таики. Сейя подошёл к ним, скинул капюшон и с весёлой улыбкой ска-зал:
– Пляшите! Наша песня побила все рекорды популярности за всё существование радио!
– Кто бы сомневался, – усмехнулся Таики. – Город уже шестой день не может оправиться от нашего творения. У всех на языках только новая песня.
– Сейя, здесь они не нужны, – проговорил Ятен, снимая с его лица очки. – Я тебя понимаю. Сам не могу выйти на улицу, не закутавшись до неузнаваемости.
– Теперь стало по-настоящему тяжело, – вздохнул Таики. – Если тебя узнают – пиши пропало.
– Вот она, популярность… – протянула Минако.
– Кто бы мог подумать, что такое получится, – покачала головой Макото. – Я сама никак не могу наслушаться, прихожу домой и сразу включаю радио.
– Да, по радио её крутят каждые полчаса! – сказала Ами. – Такое впервые. Неделю, целыми днями, звучит одна песня и никому не надоедает.
– Слушайте, а про кого всё-таки эта песня? – наивно спросила Минако. – Усаги твердила, что Сейя хочет что-то особенное сказать этими словами. Постоянно ломала голову…
Минако и не подозревала, какую серьёзную тему затронула. Усаги кожей ощутила напряжённость момента. Посмотрев на Минако и переведя взгляд на Сейю, она поняла, что вот подходящая минута для принятия решения. Взять и выложить всё, что знает? Неожиданно рассказать всё, застав Сейю врасплох? Ну же… Нет, лучше сначала поговорить с Таики или Ятеном.
– Да?.. – проговорил Сейя, лихорадочно подбирая слова. – Неужели?.. Возможно, скрытый смысл здесь есть…
– Конечно, есть, – сказала Рей. – И вы очень хорошо сумели его выразить. Даже Усаги.
– Что значит твоё «даже»? – невинно поинтересовалась Усаги.
– Ну… просто кое-кто из нас умом не блещет, и суметь понять такую тонкую песню…
– Рей! Это оскорбление! – вспылила Усаги. – Ты всегда меня задеваешь! Ты выставляешь меня дурой!
– Неужели я в чём-то ошиблась? – сделала удивлённое лицо Рей.
Они, не замечая больше никого, начали орать друг на друга, а остальные только с улыбками переглядывались, зная, что настоящей ссоры не будет. Наконец Чибиуса прервала этот нескончаемый поток оскорблений словами:
– Усаги! Усаги, прервись! Я хотела спросить, когда ты вернёшься домой!
Усаги сразу остановилась и задумчиво произнесла:
– Домой…
– Да. Может, пора уже? Не то твои родители тебя совсем забудут.
– Нет, нет, нет! – замотала головой Усаги. – Ещё денька два, и я вернусь! Царапина на шее ещё не до конца затянулась.
– Ну, ладно, – проворчала Чибиуса, спрыгивая с террасы. – Я пойду, уже поздно.
– Давай, мы тебя проводим, – предложила Ами. – Хорошо, девочки? А потом и сами разойдёмся.
– Отлично, – поднялась Минако.
– Идём.
– Пока, Усаги!
– До завтра!
– Пока! – помахала Усаги.
Братья тоже поднялись.
– И мы, наверное, пойдём, – сказал Сейя. – Не скучай, куколка. Ты стала настоящей звездой. Все жители в городе хотят знать твоё имя и лицо. Может, нам всё-таки снять клип?
Потом он вспомнил, что Усаги ничего не должна знать об этой истории, и, словно извиняясь, поправился:
– Хотя нет. У меня нет чёткого сюжета… Пока!
Ятен с Таики попрощались с ней и спустились вслед за Сейей. Из дома раздался голос дедушки Рей, она зашла внутрь, а Усаги провожала взглядом уходящих парней. Что же делать? Как ей быть? Внезапно Ятен оста-новился у ворот, присел и начал что-то делать с обувью. Усаги услышала, как он сказал: «Идите, я догоню», и тут же в её голове созрело наконец решение.
Оглядевшись вокруг, она соскочила с террасы и быстро, насколько позволяла нога, добежала до Ятена.
– Послушай, – быстро проговорила она и заметила, что на лице парня болезненное выражение, а рука не на обуви, а на колене. – Ой, у тебя что-то болит?
– Нет, нет! – спешно ответил Ятен, резко выпрямляясь. – Всё в порядке. Ты что-то хотела?
– Да, – кивнула Усаги. – Мне очень нужно поговорить с тобой. Можешь остаться ненадолго?
Ятен поднял брови.
– Могу…
– Это насчёт Сейи и этой песни. Ты должен знать что-то об этом…
Ятен внимательно посмотрел на неё и прислонился к забору.
– Да, пожалуй, нет смысла скрывать, – пробормотал он, словно говоря с самим собой. – Я знаю, почему ты смогла спеть так, как хотел Сейя.
– Знаешь? – удивилась Усаги.
– Да, – улыбнулся Ятен. – Синяя папочка, несколько газетных вырезок, дискета и три листика из дневника.
– Так это ты подкинул? – возмущённо воскликнула Усаги. – А я всё думала, откуда она взялась!
– Ну, подкинул не я, а идея была наша с Таики. Но зато вы добились своего. И ещё, – Ятен с некоторой горечью посмотрел в небо, – мне кажется совершенно бессмысленным, что Сейя скрывает всё это. Честное слово, ведёт себя, как ребёнок!
– Значит, мне нужно с ним поговорить.
– Нет, не выдавай нас! – мотнул головой Ятен. – Он же нас убьёт!
– Но я… Ну ладно, расскажи мне тогда то, чего не было на дискете.
– Чего не было?
– Да. Всё с самого начала. Главное – почему Сейя упал в обморок на сцене, и что было причиной комы.
– Ах, это, – Ятен огляделся и предложил: – Давай сядем, у тебя же нога болит.
Они подошли к деревянной лавочке, стоящей возле забора, и присели на неё.
– Я расскажу тебе всё, не утаивая, но только не волнуйся.
– Хорошо, я постараюсь.
– Это произошло три месяца назад по вашему календарю. Мы уже достаточно долго выступали на сцене и обрели почти такую же популярность, как здесь. Концерты были часто, и как ты уже знаешь, чтобы наша музыка звучала так же притягательно как раньше, мы условились отправлять послания к вам на Землю. Мы знали, что они вас не достигнут, это было просто невозможно. Но мы, вопреки своему разуму, старались всё же докричаться, вкладывали всю силу именно в послание. Это было, конечно, настоящим безумием. Каждый понимал это. Но всё же не хотел ослабить напор, пел на грани своих сил, словно от этого зависело что-то важное.
Думаю, Сейя тебе уже рассказал, какой ужасной показалась нам жизнь на Кинмоку после этого сумасшествия на Земле. Да вы и сами видели это, когда заявились в наши комнаты без предупреждения. Как ангелы с неба. – Усаги вспомнила слова Принцессы Метеор про ненастоящий рай и улыбнулась. – И вот на очередном концерте Сейя вдруг почувствовал, что сможет донести послание до Земли. Не знаю, был то избыток чувств, или он ощутил прилив сил, но так или иначе в музыке внезапно появились такие страшные искажения, что мы с Таики испугались не на шутку. Наши послания были сметены, словно взрыв прогремел в наших ушах. Потом мы увидели, как Сейя со стеклянными глазами медленно падает на сцену.
Усаги с тайным трепетом смотрела на кардинально изменившееся за эти минуты лицо Ятена. Присущее ему безразличное выражение пропало без следа, теперь в зелёных глазах горели пережитые волнения и тревога за безрассудного брата. Как же редко доводилось наблюдать такие моменты…
– Дальше ты знаешь, что было, – продолжал Ятен. – Его забрали в больницу, не смогли привести в сознание, объявили кому… Мы были в недоумении. Мы знали, что здесь кроется совсем не больничное дело, но открыть глаза нам смогла только Принцесса. Она пришла к нам и, не скрывая волнения, сказала: «Воин на грани жизни и смерти. Она сделала непозволительное, и хрупкая оболочка её тела не выдержала…». Оказывается, в тот день Сейя вложил в послание не только силу воина, но и всю свою жизненную энергию, что делать недопус-тимо. Люди просто-напросто умирают от этого! – Ятен покачал головой. – Но Сейя же сумасброден! Ему просто захотелось, чтобы ты услышала «Метеор», и он сделал для этого невозможное. Принцесса сказала, что ты слышала тогда здесь его зов. Это правда?
– Да, – тихо ответила Усаги. – Тогда громче всего.
– Так Сейя полумертвецом оказался на больничной койке. К нему подключили приборы искусственной жизни, больше врачи ничего сделать не могли. Неделя прошла в ужасном ожидании. Мы не знали, что делать, как помочь. Мы приходили к нему в палату, пробовали поделиться энергией, но ничего не вышло. От Сейи осталось лишь тело, никак не реагирующее на внешний мир. Оболочка, лишённая жизни.
Мы уже отчаялись, решили, что всё кончено, как спасение принесла Принцесса. Не знаю, как она смогла вдохнуть в него жизнь, но Сейя смог очнуться, начал дышать, его сердце забилось. Только вот разум был ему не подвластен. Принцесса сказала, что дала ему толчок, но дальше он должен справиться сам. Выбраться из этих дебрей сознания, вернуть себе чистый разум. Как ты знаешь, долгое время всё шло ужасно. Сейя всё реже нас узнавал, поначалу, когда мы зашли к нему в палату, он рассердился, крикнул, что не надо его жалеть и при-ходить. Он даже разбил телефон, который мы ему оставили. Ощущение собственной беспомощности было для него невыносимо. Тем более, это безумие, преследующее его день и ночь, совсем сломило его волю. Мы от-чаялись во второй раз. Новая болезнь, ещё ужасней. Никто не мог помочь ему, даже Принцесса. И вот наконец Сейя неожиданно становится собой с твоей помощью!
– С моей помощью?..
– Конечно! Ты же читала его тетрадку. Думаешь, это видение случайность? Ничего подобного. Именно ты помогла ему не закончить жизнь в психбольнице. Попробуй вспомнить, в то время на Земле должно было произойти что-то.
Усаги прокрутила в голове события, чувства, разговоры того времени. Что-то очень значимое, как назло, вертелось рядом, но никак не могло зацепиться. Что-то случилось? Да, возможно… Но не это главное. Был разговор. Она что-то рассказывала подругам. Это было… В начале весны. Ещё ничего не случилось… Ни воинов-зверей, ни полёта в космос… Даже Чибиуса ещё не появилась…
Усаги вдруг вскинула голову.
– Точно!
– Что? – не понял Ятен.
– Сон! Ну, конечно, сон!
– Что за сон?
– Мне снилось, что Сейя лежал на чёрной земле, а я его разбудила, помогла встать и перевела на поляну цветов! Значит… значит, я во сне пришла к нему? Но как? Я же ничего не знала…
Ятен широко раскрыл глаза и покачал головой.
– Поразительно! Ты умеешь делать такие вещи?
– Значит, это, правда, я помогла Сейе выбраться из безумия… Но что же было дальше?
– Дальше Сейя быстро пошёл на поправку. В смысле здоровья организма. Его быстро выписали из больницы, и через несколько дней он уже выступал. Но было что-то новое в его поведении. Такая смертная тоска появилась в глазах… Мы перестали его узнавать. Пропала вся его самоуверенность, бодрость, горячность, появи-лось безразличие ко всему миру, он перестал выражать свои чувства, делиться своими мыслями. Единственное, что он продолжил делать, это отправлять послания. Первое время мы боялись, что повторится трагедия, что Сейя вновь совершит ошибку, теперь роковую. Но потом мы заметили, что он осторожно прощупывает себя, словно изучая способности своего тела. Так, доходя до грани, он останавливался, уменьшал напор и наконец понял, сколько нужно вкладывать энергии, чтобы не потерять лишнего. И всё-таки добился своего. Ты ведь слышала его?
– Да, меня это так поразило, – кивнула Усаги. – Сначала я думала, что мне кажется. Потом это стало повторяться всё чаще и чаще. Я рассказала девочкам, но они, конечно, не поверили. И только на вашем концерте я поняла, что мне отправляют послание.
– Мы с Таики узнали все эти подробности от Принцессы, но Сейе решили не говорить. Хотя он и сам всё понял, когда прилетел на Землю и поговорил с тобой. Теперь он в курсе всех событий и недавно разговаривал с нами об этом… А на Кинмоку мы очень за него боялись, и, надо сказать, сами были на грани. Знаешь… невозможно жить, постоянно желая вернуть прошлое. Чувствуя, что, несмотря на все неприятности, в этой маленькой прошедшей жизни ты всё же был счастлив. По-настоящему счастлив… – Ятен немного помолчал, потом поднял глаза и улыбнулся. – И вот появляетесь вы. Так неожиданно, что мы все трое решаем, что сошли с ума. И совершенно бессовестно давите на наши чувства… Мне стыдно было покидать собственную планету, но я не смог удержаться. Как же я хотел снова быть счастливым…
– Не вини себя! – горячо сказала Усаги, положив ладонь на его запястье. – И Таики скажи, что все эти сомнения ничего не стоят! Для того, чтобы по-настоящему быть счастливым, можно сделать всё, даже самое невозможное! Ничто не будет сделано зря, если, в конце концов, ты добьёшься счастья. И ваша Принцесса это знает. Поэтому она и опустила вас.
– Да, наша Принцесса всегда нас понимала, – кивнул Ятен и задумчиво посмотрел в небо. – Нельзя надолго оставлять её. Нам нужно вернуться на планету…
Он не увидел, как Усаги застыла и напряглась. Лишь заметив, что она ничего не говорит, он повернул голову и удивлённо посмотрел на неё.
– Ятен, – тихо проговорила Усаги. – Я, конечно, не могу просить вас ни о чём… и тем более удерживать… Но… – она подняла глаза, и в её голосе прозвучала мольба, – пожалуйста… обещайте вернуться! Обещайте…
Ятен заглянул в её глаза, и у него неожиданно закружилась голова. Сердце странно замерло, словно боясь спугнуть это мгновение. Как необычно. Он столько раз видел её, но никогда не смотрел прямо в глаза. Вот так, совсем близко. Какая яркая синева… Будто светятся в темноте. И все чувства, как на ладони…
Первый раз в жизни Ятен почувствовал что-то похожее. Ему неожиданно захотелось схватить и горячо обнять её.
– Обещаешь? – проговорила Усаги, боясь услышать ответ.
Ятен прикрыл глаза, склонился над ней и прошептал прямо в ухо:
– Обещаю…
Потом сразу же выпрямился, поднял голову и бодро проговорил:
– Ну, я ответил на твои вопросы? Пожалуй, мне уже пора идти. На улицах совсем стемнело.
– Конечно, – поспешно кивнула Усаги. – Но… Ятен, может, мне всё-таки поговорить с Сейей? Глупо скрывать то, что мне известно.
– Не знаю… – протянул Ятен, задумчиво облокотившись на забор. – Нам будет очень худо, если он узнает. Лучше бы ты просто развязала его язык. Сделай так, чтобы он сам всё рассказал.
– Ты же знаешь Сейю, – покачала головой Усаги. – Если он не хочет говорить, то никогда не расскажет… Ну, ладно! – вскочила она. – Я что-нибудь придумаю.
– Только, я тебя прошу, не говори так, как было.
– Хорошо, хорошо.
– Спокойной ночи! – попрощался Ятен и начал спускаться со ступенек.
Он сделал уже шагов десять, как Усаги снова окликнула его:
– Слушай, ты не сказал, кто подложил мне папку!
Ятен остановился и растерянно посмотрел на неё.
– Ну…
– А, ладно, – внезапно улыбнулась Усаги. – Я, кажется, знаю. Это одна такая маленькая хитрая девчонка с двумя большими хвостиками. Пока!
Она исчезла за воротами. Ятен только пожал плечами и пробормотал:
– Надо же, какая догадливая…
И поспешил домой.
* * *
Чибиуса сидела на кровати, положив локти на подоконник, и, подперев ладонями щёки, смотрела в окно. Рядом на подушке, свернувшись в клубочек, лежала Диана. Чибиуса мечтательным взглядом рассматривала маленькие мерцающие звёздочки, которых почему-то становилось всё меньше на фоне небес. Небо было устрашающего чёрного цвета, давящего, навевающего тревогу, но мысли Чибиусы были далеко отсюда.
– Интересно, как там Гелиос… – тихо проговорила она.
Диана дёрнула ушами, подняла голову и удивлённо спросила:
– Что это ты о нём вспомнила?
– Да я и не забывала, – вздохнула Чибиуса.
– Но говоришь о нём впервые за всё это время. Хочешь увидеться?
Чибиуса отползла от окна, сдвинула Диану на простынь и положила голову на подушку.
– Ты не представляешь, как! – призналась она.
– Да, это очень трудно, – сказала Диана. – Он сейчас в Иллюзионе, охраняет мечты людей… А входа в этот мир нет.
– Он есть. Туда можно попасть через свою мечту. Но если Гелиос не покажет тебе дорогу и не пойдёт с тобой, ты не попадёшь в Иллюзион…
– А ты попроси его, – предложила Диана.
– Ну как же я его попрошу? Он ведь пропал насовсем! Ничего не оставил…
Диана вздохнула и опустила голову на лапы.
– Вы встретитесь, – уверенно сказала она. – Я чувствую.
– Чувствуешь? – улыбнулась Чибиуса. – Да, после кражи Усаги надо бы верить твоему чутью. Но почему-то сейчас я не верю.
Диана дёрнула усами и не стала спорить. Чибиуса вздохнула и вновь перевела взгляд в окно. Небо было чисто чёрным, ни луны, ни одной звёздочки не светило с высоты.
– А как бы хотелось… – неслышно прошептала девочка.
* * *
Ночь была ветреной. Деревья, стоящие в саду, только начали покрываться молодыми листиками, которые ещё не могли шелестеть друг об дружку. Зато был слышен скрежет. Ветки качало, наклоняло, они с силой тёрлись друг об друга, издавая очень неприятный резкий звук. Время от времени поскрипывали оконные рамы, по комнате пробегали чёрные тени. Мягкий голубоватый свет ламп, стоящих вдоль стены, порой, словно пугаясь чего-то, взволнованно вздрагивал и трепетал несколько секунд. Небо было иссиня-чёрным, словно кто-то пролил на него огромное количество однотонной тёмной краски, замуровав под ней луну и звёзды. Лишив всё света. Только в самом низу там, где проходила тоненькая полосочка прикосновения небес с землёй, чернота медленно переходила в сиреневатый оттенок. Снова силы тьмы влияют на природу города. Снова приближается опасность. Хотару качнула головой и медленно отошла от окна.
Люди ничего не замечают. И не могут заметить. Даже некоторым сейлор-воинам это неподвластно. Все видят то, что их окружает, но немногие осознают то, что видят… Хотару знает, что это чёрное небо, этот ветер и мерцание ламп – знаки предупреждения об опасности. Она не может так тонко познавать природу ветра как Харука или различать подобно Мичиру слова в шёпоте волн. Но сегодня она уверена в том, что тьма возвращается. Королева Берил, сражённая два раза Сейлормун, считает, что в третий раз не проиграет. И есть что-то, что придаёт ей уверенности. Ей сопутствует огромное количество злой энергии, состоящей только из чёрных красок, не приютившей в себе даже капельки света. Так было один раз. Не так давно. Но сейчас Хотару отдала бы всё, чтоб оказаться неправой. Сто, тысячу, миллион раз неправой… Иначе смерть. Гибель для всего, что выжило, живёт и может жить в будущем. Второго раза они могут и не выдержать…
Хотару откинула уголок одеяла, забралась на кровать и вновь посмотрела в окно. Чёрные ветки угрожающе раскачивались из стороны в сторону прямо перед стеклом. Будто на улице настоящий ураган. Но это не подлинный ветер. Хотару вздохнула, упала на подушку и прикрыла глаза. Короткие чёрные волосы рассыпались по наволочке, обрамив бледное детское лицо. Нет смысла предупреждать их, они всё равно ничего не смогут сделать. До того, как это случится. Лампы вновь испуганно моргнули. Хотару открыла глаза. Пожалуй, она не будет выключать их сегодня ночью. Пусть хотя бы здесь будет свет…
2. И, кроме Девы из Триады…
Усаги открыла глаза и тут же направила все усилия на то, чтобы не забыть только что увиденный сон. Он оставил почти те же ощущения, которые она чувствовала несколько недель назад у Чибиусы в комнате. Но тогда Усаги не смогла вспомнить, что видела во сне, а теперь ей это удалось.
Перед глазами стояла поляна какого-то леса, настолько залитая светом, что стоящие вокруг деревья угадывались лишь по очертаниям. Белое небо, белая трава, земля, а среди всего этого силуэт маленькой девочки. Лица не было видно, сумасшедшее сияние поглощало почти все подробности маленькой фигурки, но Усаги была уверена, что никогда раньше не видела этого ребёнка. То, что она смогла рассмотреть во сне, было прямой длинной рубашкой, перевязанной на поясе, ярко-белые, белее самого света волосы и очень тонкие руки и ноги. Девочка просто стояла, не двигаясь, и Усаги, хотя и не видела её лица, но была уверена, что на нём очень грустное выражение. Потом маленькая фигурка покачнулась и медленно повернулась к лесу. Через миг Усаги проснулась.
Отлично, на этот раз сновидение не ускользнуло от неё. Усаги потянулась и поднялась с подушки. За окном она увидела Рей, которая сидела на коленях и раскладывала на земле какие-то кусты. Как странно, почему ей приснилась эта девочка? Сны имели в жизни сейлор-воинов немалое значение, но с Усаги всё было сложнее. Чаще всего ей снились бессмысленные и перепутанные вещи: Луна, плавающая в бассейне, Мамору, объевшийся яблок и попавший в больницу, Чибиуса, танцующая в костюме кролика. Иногда даже самые сумасшедшие сновидения что-то значили, а иногда что-то довольно чёткое и последовательное в реальности происходило совсем наоборот. Но всегда это были знакомые люди. А сегодняшний сон не мог не насторожить.
Усаги слезла с постели, стащила с себя рубашку Рей и надела свою одежду. Первое утро нога совсем не напомнила о себе, видимо, мышцы и сухожилия наконец пришли в порядок. В хорошем расположении духа Усаги вышла из комнаты и прошла на террасу.
Рей, стоящая над своими кустами, подняла голову и, увидев Усаги, крикнула:
– Доброе утро! Иди-ка сюда!
Усаги спустилась и подошла к Рей.
– Зачем?
– Я тут придумала тебе работу, – с улыбкой сказала Рей. – Она не будет утруждать твою ногу, ты сможешь даже сидеть… Что это у тебя с лицом? Ничего, ничего, нечего взваливать всё на меня! Я же тоже не железная! Дедушка заставил меня рассадить эти цветы!.. Ты просто обязана мне помочь! Усаги! Ты меня слышишь?!
* * *
Харука и Мичиру вновь забрали Хотару у её отца к себе домой. Сейчас все воины должны быть вместе – так они пояснили. Но, как и всегда, это было лишь прикрытием истинных чувств. Хотару заняла немалое место в жизни Лунных воинов, а Уран и Нептун и вовсе к ней привязались.
Сейчас они шли втроём по улице и оживлённо болтали. Ни слова не было сказано о будущей опасности, о том, что нужно делать – все трое понимали, что это бессмысленно. Хотару знала, что прошлой ночью не только она видела чёрное небо. Иначе Харука и Мичиру не появились бы сегодня.
Мимо проплывали витрины магазинов, кафе, салонов и почти из каждого доносилась мелодия «Больничного сна». Девушки шли, окружённые этой музыкой, и им казалось, что весь город поёт вместе с «Тремя звёздами».
– Мы уже знаем её наизусть, но всё слушаем и слушаем, – усмехнулась Харука.
– Очень многогранная песня, – покачала головой Мичиру. – И сложная для восприятия. Слишком много в неё вложено, я до сих пор не могу вникнуть в смысл.
– А я почти разобралась, – сказала Хотару. – Здесь ужасно много проявлений различных чувств. Очень ярких, сильных. И главное место занимает Сейя. Именно он рассказывает свою историю.
– Историю? – подняла брови Мичиру.
– Да, – уверенно кивнула Хотару. – Поэтому песня так популярна. Все слышат в ней историю, но никто не может извлечь из простых, но запутанных строчек подробности произошедшего. Кажется, понятно, что парень попал в больницу, и у него бред, причём очень странный. Понятно, что он хочет, чтобы друзья были рядом, ему даже кажется, что ни стоят под окнами, но потом он осознаёт, что это не так, и ему ещё хуже. Ясно, что у него появляется видение в виде девушки, которая очень важна для него, которая с ним разговаривает и утешает. Люди видят это, но не могут знать, почему так случилось.
– А ты знаешь, почему? – улыбнулась Харука.
– Мы знаем больше обычных людей, – заинтересованно сказала Мичиру. – И можем сделать предположения. Допустим, с Сейей на Кинмоку что-то случилось, и он попал в больницу. Там у него начинается бред, который он очень тонко передал в песне. Ну зачем поэту, когда он пишет текст, упоминать заклеенные в палате окна? Или сигаретный дым, который он чувствовал с утра? Такие подробности означают, что сам Сейя переживал эти ощущения. Именно поэтому текст такой живой.
– Ты считаешь, он пел всё-таки про себя?
– Я почти уверена. Друзьями, которых он так жаждал увидеть, были Усаги с подругами. А видением, которое к нему приходило, была сама Усаги. Доказательство этому то, что он попросил спеть именно её.
– Кажется, ты права, – засмеялась Харука. – Как же легко открываются тайны, если подумать.
– Ой, смотрите, это не они? – воскликнула Хотару.
В тени деревьев действительно стояли «Три звезды». Вернее, стояли Сейя и Таики, а Ятен сидел на бордюре с искажённым болью лицом.
– Что-то случилось, – тревожно сказала Мичиру.
– Давайте подойдём, – предложила Хотару, и первая побежала к деревьям.
Ятен сидел, сморщившись и обхватив руками колено. Рядом, склонившись над ним, Сейя и Таики наперебой давали советы. Три тени, упавшие рядом, заставили их удивлённо вздрогнуть.
– Что стряслось? – поинтересовалась Хотару.
– О, привет! – обернувшись, воскликнул Сейя. – Вы нас напугали!
– У тебя что-то с ногой? – спросила Мичиру у Ятена.
– Да вот, болит иногда…
– Он повредил её, когда спрыгивал с того дома в трущобах, – пояснил Таики. – Неудачно приземлился. А у тебя, я вижу, ничего не болит, – обратился он к Харуке. – Ты ведь спрыгивала вместе с ним.
– Я просто выбрала ровное место, – пожала плечами Харука. – А он приземлился на груду обломков.
– Видишь, – похлопал Ятена по плечу Сейя. – Учись, как надо.
– Спасибо за поддержку, – огрызнулся Ятен.
– Ну, не злись, – присела Харука. – Дай-ка я лучше посмотрю.
Она, не дожидаясь возражений, быстро закатала штанину выше колена и слегка провела по нему пальцами.
– Что ты делаешь? – удивлённо спросил Таики.
– Харука хорошо разбирается в травмах, – сказала Мичиру. – Она умеет вправлять вывихи и безошибочно определяет трещины и переломы.
– Это здорово, – склонился Сейя. – Ну, что там?
Харука мягко прощупывала своими тонкими пальцами всё колено. Ятен с удивлением отметил про себя, что у неё очень нежные руки, несмотря на её совсем не женственный вид. Харука внезапно нажала в одном месте, Ятен вздрогнул и закусил губу.
– О, прости, – проговорила она, бросив взгляд на его лицо. – Тут всё не так просто.
– Неужели перелом? – заволновалась Хотару.
– Нет, с переломом он не смог бы ходить… Можешь разогнуть ногу?
– Лучше не стоит, – пробормотал Ятен.
– Понятно. – Харука встала. – Единственный полезный совет в этой ситуации: полежи несколько дней в постели.
– Что? Полежать? Но я не могу… У меня столько планов…
– Вот из-за этих планов состояние ноги и ухудшается, – строго сказала Харука. – У меня был подобный случай года три назад, когда я спрыгнула с большой высоты в горах. Вернее даже не спрыгнула, а упала на ноги. Коленный сустав от удара сместился, кости почти ударились друг об друга. Боль была первое время, потом пропала. Ну, я и приняла участие ещё и в беге. А после этого у меня был двухнедельный отпуск дома в кровати. Боль была невыносимой. Если не хочешь испытать то же, дай ноге покой.
Мичиру улыбнулась, глядя на кислое лицо Ятена. Он опустил брюки и проворчал:
– Видимо, придётся отказаться от участия в мюзикле. Это после сегодняшней репетиции.
– Какой мюзикл! – возмутилась Харука. – Тебе нужно движения до минимума ограничить, а ты ещё хуже делаешь!
– Спасибо за консультацию, – весело сказал Сейя. – Мы уж проследим за ним. Будет у нас сидеть как миленький!
– Ну что? Можешь встать? – спросил Таики, протягивая руку.
– Да уже могу…
– Жаль, я не могу помочь тебе, – вздохнула Хотару. – Раньше я, когда ещё не знала, что воин, могла залечивать раны. А теперь не могу.
– Ничего, – сказала Харука. – И так пройдёт, если покой соблюдать.
– Постараюсь, конечно, последовать совету, – проговорил Ятен, опираясь на руку Таики. – Но, боюсь, у меня не совсем получится…
– Да ладно, мы будем тебе помогать! – хлопнул его по плечу Сейя. – А на концертах будешь скакать на одной ножке.
– Очень смешно!
– Мы пойдём. Спасибо за помощь, – сказал Таики.
– Да не за что.
Они развернулись и повели прихрамывающего Ятена к ближайшему такси. Мичиру перевела заинтересованный взгляд на Харуку и спросила:
– А это правда? Про твоё падение с горы?
– Ну, почти, – улыбнулась Харука и засунула руки в карманы. – Я не сказала, что кроме бега ещё приняла участие в мотокроссе, лёгкой атлетике и борьбе.
– Сумасшедшая… – потрясённо покачала головой Мичиру.
– И после этого две недели лежала с больной ногой?
– Нет, слегла я после прыжков в длину.
* * *
А пока сейлор-воины залечивали свои раны и наслаждались кратковременным спокойствием, Королева Берил была погружена в очень важное дело. Она не огорчилась из-за первой неудачи, это была лишь первая вылазка после нескольких лет ожидания. Теперь Берил будет действовать серьёзно. Играть, так по крупному. Искать поддержки самого могущественного существа в Галактике.
Берил не врала, когда говорила, что наблюдала за битвами Сейлормун все эти три года. Конечно, всех подробностей она не видела, но главную суть, главные приёмы её врагов она уяснила очень хорошо. Так, подобно Галаксии, она создала своё измерение, параллельное обычному миру, подобно Нехилении, у неё было большое зеркало, через которое она наблюдала за воинами. Берил научилась вынимать из тел кристаллы чистых сердец, не успев, правда, уяснить, как достаются звёздные семена. Она накапливала в себе все достоинства побеждённых врагов Сейлормун. И главное из того, что она решила сделать, это отыскать сам Хаос.
Поэтому целую неделю Берил не беспокоила сейлор-воинов своими появлениями. Она день и ночь просматривала разные планеты, чтобы найти, где покоится Хаос после изгнания из тела Галаксии. Ни в какие сердца и души людей он не вселялся, она точно это знала. Ему надоело быть частичкой в теле человека, которую он может побороть или подчиниться. Теперь, когда он почувствовал вкус сражения и власти, теперь он не сможет от этого отказаться. Берил очень рассчитывала на это. И на седьмой день наконец нашла пристанище Хаоса.
Это была тёмная безжизненная планета, не очень далеко от Земли. Всё там было окутано клубами чёрной энергии, таким количеством, что планета едва выдерживала нагрузку.
– Не рассчитал… – пробормотала Берил, смотря в зеркало. – Слабую планетку выбрал… Сколько же в нём силы!.. Я и подумать не могла…
Берил с восхищением рассматривала в отражении чёрные завитки, заполняющие воздух, стелющиеся по земле. Её сила была почти исчерпана, а помощь такого союзника, как Хаос, означала бы полную победу. Убить его было невозможно, ведь он не был материальным существом, а заточить заклятием… У них не получится. Берил всё сделает для этого.
Она отошла от зеркала и взмахнула руками. Стекло залилось светом и колыхнулось, будто тронутая гладь воды. Тёмные вихри замерли, прислушиваясь. Берил громко и чётко сказала:
– Взываю к тебе, Хаос!
Тьма, окутывающая планету, слегка пошевелилась и снова замерла.
– Дай знак, что ты меня слышишь! Поведай о согласии говорить со мной!
Чернота всколыхнулась, как море, разошлась в стороны, снова сошлась и вздыбилась, словно огромная волна, застыв в воздухе. Во всём замке, вибрируя, отталкиваясь от стен, зазвенел нечеловеческий металлический голос:
– Чего ты хочешь?
Берил содрогнулась и с почтением сказала:
– Ты так велик! Ты обладаешь такой огромной силой! Но я всё же осмелюсь попросить у тебя помощи с этой маленькой планетки.
– Земля? – заскрежетало в воздухе. Потом молчание, и снова, задумчиво, – Земля…
– Да, это Земля! – кивнула Берил. – Та проклятая планета, где ты был поражён, опозорен и обречён на одиночество. Ты… конечно же, помнишь, кем?
В воздухе почувствовалось напряжение. Словно тысячи игл пронзили ликующую Берил. Тихо, медленно, но жёстко, со скрытой ненавистью, было произнесено имя:
– Сейлормун…
– Да, да, Сейлормун! – подхватила Берил. – Я тоже ненавижу её, я тоже лишилась из-за неё всего! И поэтому я предлагаю объединиться, чтобы отомстить и победить её наконец! Мне очень нужна твоя сила. Ты поможешь мне?
Несколько секунд Хаос молчал. Потом вновь раздался его голос.
– Каковы твои условия?
Берил торжествующе улыбнулась.
* * *
– Рей… Я не хочу сажать цветы…
Усаги сидела на взрыхлённой земле па
|
