«Я не обещаю вам счастья, но о вашей любви будет говорить весь мир», — предсказала гадалка юной Еве Браун. Все сбылось. Возлюбленным Евы Браун стал человек, который начал Вторую мировую войну. Его звали Адольф Гитлер.

Двадцать три года разница в возрасте, два несостоявшихся самоубийства и одно двойное — удавшееся. Таков счет этой любви: истории любви обычной немецкой девушки и фюрера — «отца нации». Отношения Евы Браун и Адольфа Гитлера продолжались пятнадцать лет, в декорациях расцвета и краха германской империи, Второй мировой войны и гибели миллионов людей.

Зимой 1912 года в семье школьного учителя Фридриха Брауна родилась вторая дочь. Новорожденную назвали Евой. Супруги мечтали о мальчике, однако три года спустя фрау Франциска снова родила девочку — Гретель. На этом Брауны расстались с мечтами о наследнике и все надежды на будущее связали с дочерьми. В послевоенной Германии жилось нелегко, но заработков господина Брауна хватало на удобную квартиру, служанку и даже автомобиль. Дочерей в семье одевали прекрасно — Франциска была профессиональной портнихой. Правда, наряды были неброскими: родители считали, что скромность, трудолюбие и набожность — лучшее украшение женщины. Сестер отдали учиться в монастырскую школу, дополнительно они занимались музыкой и рисованием. Не слишком прилежная Ева быстро забросила живопись, зато увлеклась спортом. Мать радовалась выбору дочери — Франциска Браун сама была неплохой лыжницей и даже имела звание мастера спорта. Ева занималась плаванием, гимнастикой, лыжными гонками и конькобежным спортом. Правда, для серьезных достижений ей не хватало целеустремленности, но интерес к спорту остался на всю жизнь. Кроме того, Ева оказалась способной к танцам, и даже подумывала о карьере танцовщицы.

Девушка мечтала о любви, а еще о карьере балерины или киноактрисы

Окончив школу, Ева поступила в мюнхенский лицей. Учителя считали ее способной, но ленивой. Она мечтала о любви, о карьере балерины или киноактрисы, собирала фотографии кинозвезд и подшивки киножурналов. Ева витала в облаках, но ее родители крепко стояли на земле.

Они рассчитывали удачно выдать дочерей замуж, но для начала те должны были научиться зарабатывать себе на кусок хлеба. Еву отправили на границу с Австрией в Институт английских фройляйн. Там обучали иностранным языкам, машинописи, бухгалтерскому учету и «идеальному домашнему хозяйству». Руководительница этого заведения считала Еву честолюбивой и интеллигентной девочкой, способной сразу схватывать суть в любом вопросе. В июле 1929 года Ева Браун получила диплом и вернулась домой. Начались поиски работы. Хороших мест для хорошеньких барышень в Мюнхене было не так много, но Еве повезло. Ее отец узнал, что Генрих Гофман, владелец процветающего фотоателье, набирает персонал. Браун лично договорился о работе для своей средней дочери. Так Ева оказалась на Шеллингштрассе, 50, где впоследствии состоялась главная встреча ее жизни. Владелец ателье оказался личным фотографом и другом Адольфа Гитлера, лидера национал-социалистической рабочей партии Германии (НСДАП). Гофман принял Еву на должность ученицы фотографа, но она выполняла обязанности продавщицы и курьера. Герр Гофман был доволен — Ева оказалась расторопной и исполнительной. К тому же она нравилась клиентам: многие заходили снова, только чтобы увидеть стройную приветливую блондинку с голубыми глазами.

Между тем будущий возлюбленный Евы давно уже стал кумиром многих ее соотечественниц. У него была довольно заурядная внешность, модные усики и бездна амбиций. Его звали Адольф Гитлер. Родился он 20 апреля 1889 года в семье таможенного чиновника. Гитлер был не чужд романтике: в юности он мечтал о карьере художника, любил классическую музыку. Но на пороге сорокалетия былые увлечения потеснила политика — именно на нее Гитлер сделал главную ставку. В 1925 году он опубликовал свой политический манифест «Майн кампф». В нем тоже не обошлось без романтизма: Гитлер не просто рвался к власти, а лелеял мечту о Великой Германии, которая поведет весь мир к новой эпохе. Его идеи оказались востребованными, и немцы со все возрастающим интересом следили за деятельностью Гитлера и его партии.

Адольф Гитлер плохо учился в старших классах, не окончил реальное училище и не получил аттестата зрелости. Отец его умер в 1903 году. С16 лет Адольф жил на иждивении матери. В юности он много читал германскую мифологию и приключенческие романы Карла Мая, обожал пирожные, а любимым его фильмом был «Кинг-Конг».

Ввосхождении новой политической звезды немалую роль сыграли женщины. Гитлер обладал необыкновенным влиянием на богатых и немолодых дам. Они всячески поддерживали не только его, но и НСДАП — политическое детище Адольфа. Финансовые партийные кризисы часто преодолевались за счет щедрых пожертвований влюбленных дам. Личные материальные проблемы Гитлер решал таким же образом — закладывал и продавал драгоценности, подаренные поклонницами-аристократка>ми. В описях лавок, где он был постоянным клиентом, числились изумрудные и сапфировые кулоны, кольца с бриллиантами, а порой и роскошные дамские часы. Но его отношения с владелицами этих драгоценностей были платоническими — для любви Гитлер предпочитал женщин равного с ним социального статуса, а еще лучше — более низкого. Это правило распространялось не только на социальное положение. Адольф опасался и психологического давления. Любовь могла сделать его слишком уязвимым, поэтому он был очень осторожен. «Умному человеку следует иметь примитивную и глупую женщину. Представьте, что случится, если у меня будет женщина, которая начнет вмешиваться в мою работу?» — говорил он соратникам по партии. Но осторожность в чувствах не мешала ему быть галантным кавалером. Мемуаристы пишут, что даже к обслуге Гитлер обращался исключительно «моя красавица» или «дитя мое», обязательно отмечал комплиментом новое платье, прическу. Феноменальная память позволяла ему спустя много лет вспомнить детали предыдущей встречи. Неудивительно, что каждая женщина была уверена, будто это внимание обращено именно на нее.

Особенно Адольфу нравились высокие фигуристые блондинки — предпочтение, мягко говоря, не оригинальное. Еще лучше, если блондинка была актрисой — такое сочетание притягивало Гитлера как магнит. Завязывались романы, но едва только дело доходило до секса, отношения сразу осложнялись. Адольф Гитлер обладал ярко выраженным мазохистским комплексом. Правда, и тут вождь национал-социалистов нашел идейную подоплеку: по убеждению фюрера, «предельного величия можно достичь, лишь пройдя через предельное унижение». Сексуальные причуды Адольфа вызывали шок у его любовниц; кроме того, он сразу объявлял им о невозможности брака — великий человек не должен отвлекаться на жену и детей.

Гитлеру было под сорок, Еве — семнадцать, и она влюбилась с первой встречи

Ева Браун и Адольф Гитлер впервые встретились в октябре 1929 года в мастерской Гофмана. Их познакомил сам владелец. Гитлера Гофман назвал «господин Вольф» — этим детским прозвищем тот пользовался в конспиративных целях. Позднее Ева описывала друзьям «герра Вольфа» как «человека средних лет, со смешными усами, с большой фетровой шляпой в руках». Гофман представил девушку «наша крошка Браун». Господин Вольф сказал Еве несколько комплиментов, рассказал о последней театральной премьере. А через несколько дней оказалось, что господин Вольф и Адольф Гитлер — лидер партии, на которую работал Гофман, — один и тот же человек. Позднее биографы обвиняли Еву в кокетстве: мол, не узнать Гитлера она не могла — ведь в ателье кругом были его портреты. Но для мечтательной девушки подобная ненаблюдательность простительна. Гитлеру было сорок, Еве Браун — семнадцать, и она влюбилась с первой встречи. Букетик, подаренный галантным Адольфом, высушила и хранила многие годы.

Гитлер же поначалу не обратил внимания на ее чувства — его занимала политика. Но со временем стал все чаще появляться в мастерской Гофмана. Сначала он искал деловые предлоги для этих визитов, но уже через несколько недель и Гофману, и самой Еве стало ясно — Гитлер приходит ради нее. Он водил девушку в кино, приглашал пообедать в ресторан «Остерия», иногда устраивал загородные прогулки. На Рождество подарил Еве свою фотографию — она вклеила ее в альбом и рассказала о своем романе сестрам. Следующие два года отношения между ними все еще оставались платоническими. К тому времени Ева уже знала о существовании другой женщины — Гели Раубаль, давней любовницы Гитлера.

Раубаль, сводная племянница Адольфа, была ему дороже политической карьеры. Он с легкостью пренебрегал обязанностями партийного лидера ради малейшей прихоти возлюбленной. Соратники по партии тревожились не на шутку, пытаясь повлиять на своего фюрера, но с таким же успехом можно было пытаться остановить снежную лавину. С 1928 года Гели и Адольф стали почти официальными любовниками, и Гитлер даже стал поговаривать о женитьбе, противореча своим собственным словам и принципам. Поэтому коллег по партии не могло не радовать появление Евы в жизни Гитлера — она отвлекала его от Раубаль и при этом ничего от него не требовала. Гели же, в свою очередь, тоже узнала о новом увлечении Гитлера. Ее мать, Анджела Раубаль, называла Браун не иначе как «низшим классом». Нужно сказать. Ева часто удостаивалась подобных упреков: в «излишней непритязательности», «простоте», «отдаленности от политики» и «отсутствии светскости». Но. пожалуй, именно эти качества и еще неизменная веселость делали ее необходимой Гитлеру.

ПОДРУГИ ФЮРЕРА

Юнити Валькирия Фримен-Митфорд, английская аристократка. Пламенная поклонница нацистов и лично Гитлера, антисемитка. В начале войны пыталась покончить с собой.

Лени Рифеншталь. Танцовщица, актриса, кинорежиссер и фотограф. Гитлер очень любил ее работы. По его поручению Лени сняла фильм «Триумф воли» — образец удачной фашистской пропаганды, удостоенный многих премий.

Гели Раубаль, дочь сводной сестры Гитлера. Адольф знал ее с детства, пытался контролировать во всем и не позволять ей встречаться с молодыми людьми.

Однако Ева по-прежнему скрывала свою любовь от родителей. Это было довольно сложно: герр Браун требовал, чтобы дочери отчитывались о каждом своем шаге, рано приходили домой и ложились спать не позднее десяти вечера. В это время во всем доме гасили свет. Чтобы поговорить по телефону или почитать книгу, девушке приходилось забираться с головой под одеяло, вооружившись фонариком. В 1931 году Гитлер уже звонил Еве почти каждый вечер. А его ссоры с Гели случались все чаще. Раубаль стало известно о секретном распоряжении фюрера: родословную семейства Браун тщательно проверили на предмет чистоты арийской крови. В юности Гитлер на такие мелочи внимания не обращал, но, став вождем партии национал-социалистов, не мог позволить себе связь с полукровкой. Гели все поняла правильно и сама поставила точку в их отношениях: 18 сентября 1931 года Раубаль выстрелила себе в сердце из пистолета, подаренного Гитлером.

Девушки 18—20 лет казались Гитлеру идеальным «материалом для лепки»

В канун дня рождения Браун, 6 февраля 1932 года, Ева с Адольфом впервые провели вместе ночь. С тех пор интимные встречи стали постоянными. Показывая сестрам фотографию британского премьера Чемберлена, сидящего на диванчике в квартире фюрера, Ева говорила: «Если бы он знал историю этого дивана!» Но Гитлер сразу поставил условием их встреч полную конспирацию и никаких обязательств: политик принадлежит Германии, и любая явная связь может ему повредить в глазах немцев. Для Евы настало трудное время, но она была влюблена и старалась сделать все, чтобы быть достойной своего избранника. Она переняла некоторые манеры покойной Гели, копировала ее прическу и фасоны платьев. Чтобы быть интересной собеседницей, Ева старалась быть в курсе театральных и кинопремьер, читала книжные новинки. Гитлеру нравились ее усилия. К тому же он всегда считал большую разницу в возрасте важным условием гармонии между мужчиной и женщиной. Девушки 18-20 лет казались ему идеальным «материалом для лепки». «Мужчина должен уметь наложить на любую девушку отпечаток своей личности», — его собственная фраза стала девизом отношений с Евой. Правда, фюреру постоянно не хватало времени, чтобы «наложить свой отпечаток» на фройляйн Браун.

Измученная ревностью и одиночеством, Ева решила совершить самоубийство

НСДАП участвовала в избирательной кампании в рейхстаг, популярность Гитлера стремительно росла. Летом он отправился в предвыборное турне по Германии, за месяц выступил более чем в 50 городах. На Еву у него не было ни сил, ни времени. Она часами просиживала около телефона, дожидаясь его звонков. Но их не было. Измученная ревностью и одиночеством, 1 ноября 1932 года Ева решила покончить жизнь самоубийством. Она выстрелила себе в шею из отцовского пистолета. Выстрел оказался не смертельным, но началось сильное кровотечение. Она испугалась и вызвала врача — но не первого встречного, а личного врача Гофмана. Можно было не сомневаться: о попытке самоубийства тут же станет известно Адольфу. Так и случилось. Гитлер срочно приехал в клинику с цветами, долго расспрашивал врачей о характере раны. Его убедили, что жизнь фройляйн Браун спасли в последний момент. Гитлер поверил в любовь «малютки» и с тех пор старался не оставлять ее надолго одну. Он стал появляться со своей любовницей в кругу «товарищей по партии», но продолжал публично рассуждать о ненужности брака великим людям. Ева не спорила с ним. Она вообще была застенчива и послушна. За это — или за что-то другое — ее невзлюбила Магда Геббельс. Она позволяла себе критиковать Еву в ее же присутствии, знакомила Гитлера со своими протеже-блондинками, стараясь, чтобы эти сведения дошли до Евы. Так миновал 1933 год.

Следующий, 1934-й, не принес изменений. Гитлер обещал забрать ее из ателье Гофмана, обещал подарить щенка, о котором она давно мечтала. Но это были всего лишь слова. Ева по-прежнему работала, ей приходилось экономить, чтобы хорошо выглядеть во время свиданий. Гитлер был для нее вся жизнь, а она для него — всего лишь «малютка Браун». Свои горести Ева теперь доверяла только дневнику. После дня рождения она записала: «Сегодня он был здесь. Но никакой собачки, никакого гардероба. Он даже не спросил, есть ли у меня какое-нибудь желание ко дню рождения. Сейчас я сама купила себе украшение: серьги и кольцо за 50 марок. Надеюсь, ему понравится, если нет, то он может сам для меня разыскать что-нибудь».

Неделю спустя она снова написала об обещаниях Адольфа забрать ее из магазина и подарить дом. Но эти обещания были забыты, как и все предыдущие. К маю записи в дневнике стали совсем отчаянными. Ева опять решила покончить с собой. На сей раз она запаслась снотворным. Заканчивалась весна, а Браун писала в дневнике: «Погода такая чудесная, а я, любовница самого великого человека в Германии и на земле, сижу и могу только смотреть на солнце через окно». Утром 28 мая она отправила Гитлеру «решающее письмо» и до вечера ждала ответа. А потом выпила таблетки — всю пачку, 35 штук. Вечером Ильза Браун зашла к сестре, чтобы вернуть взятый напрокат наряд для танцев, и нашла Еву без сознания. Врачи вновь спасли ей жизнь. Лишь после второй попытки самоубийства мечта Евы о совместной жизни с Гитлером начала приобретать реальные очертания.

В 1935 году Гитлер подарил ей дом. Собаку тоже приобрели — правда, Адольф купил не таксу, как просила Ева (он их терпеть не мог за независимый нрав), а скотчтерьеров Стаей и Негуса. Ева занялась устройством дома. Но брак был все так же недостижим. Гитлер уже был женат — на Германии. Единственный из вождей третьего рейха, он не собирался обзаводиться супругой: вождь должен думать о нации, а не о личной жизни. И все же их отношения постепенно превращались в подобие брака — Гитлер стал считать дом Евы своим главным убежищем. Она учитывала каждую мелочь, которая могла повлиять на его настроение, и при этом старалась оставаться незаметной. Он был ей благодарен; постепенно через подставных лиц были скуплены все окрестности вокруг любовного гнездышка. Оно превратилось в резиденцию вождя, весь Оберзальцберг был обнесен проволокой, а проезд к нему закрыт. Главный дом получил название «Бергхоф», здесь проходили все важные встречи и приемы. Но Еве не приходилось на них блистать — она уходила через потайную лестницу в свои апартаменты. Даже Магда Геббельс и Мартин Борман, не скрывавшие свою неприязнь к Еве, удивлялись ее терпению. К ней по-прежнему обращались «малышка» или «фройляйн Браун», но она уже была не та юная простушка, что раньше. С годами Ева приобрела истинно аристократические манеры, оставаясь все такой же послушной и преданной. Гитлер выражал свою привязанность как мог: он оплачивал все счета Евы. Поместье Оберзальцберг официально считалось собственностью семейства Браун, которое жило там на правах хозяев. Фридрих Браун смирился с двусмысленным положением дочери, и даже гордился ее «карьерой». Благодаря Гитлеру Ева стала состоятельной дамой. Она по-прежнему была помешана на гардеробе, и теперь у нее было все, что можно было купить за деньги. Ева завела каталог. Каждый наряд заносился в реестр, указывались время и место покупки, цена, аксессуары. Она вела картотеку собственноручно. В 1938 году ей было присвоено звание «приватного секретаря» Гитлера, но и тогда ее секретарские обязанности ограничивались лишь составлением бесконечной описи нарядов.

Любовь к одежде постепенно приобрела у Евы характер мании. Она могла переодеваться до семи раз в день. В Мюнхене у нее была своя портниха, но Браун не упускала случая купить модную вещь.

Ева мечтала, что Лени Рифеншталь снимет кино и о ее великой любви

Особенно много нарядов она привезла из Италии — единственная заграничная поездка, в которую Гитлер взял ее с собой (разумеется, официально она не была представлена итальянским руководителям). Постепенно Браун стала заниматься и гардеробом фюрера. Указывала, что нужно купить, могла приказать выбросить галстук, как «безвкусный и уродливый». Камердинер Гитлера, Карл Краузе, так и не смог простить Еве такого вторжения в его владения. Особенно его оскорбляло требование ежедневно утюжить брюки фюрера. Краузе постоянно ворчал, что лучше бы фройляйн занималась своими нарядами. Она и занималась: меха и вечерние платья везли из Франции, обувь — из Италии. У Евы появились и косметика, и духи. Адольф дарил ей машины, и меха, и даже большую редкость —телевизор. Правда, Ева его не смотрела. Она по-прежнему любила кино, и фюрер приказал устраивать в резиденции киносеансы. Больше всего она любила фильм «Унесенные ветром», мечтая, что подруга Гитлера Лени Рифеншталь когда-нибудь снимет киноленту и о ее великой любви.

Идиллия рухнула осенью 1939 года, после вторжения немецких войск в Польшу. Ева Браун до последнего мгновения не верила, что все будет «по-настоящему», и убеждала сестер в том, что «эта нелепая история закончится миром и веселыми песнями». Когда началась война. Ева какое-то время находилась в подавленном состоянии, но Адольф заверил ее, что все быстро закончится победой Германии. Поверила или нет, но с началом войны Ева Браун полностью ушла в мир, ограниченный рамками Бергхофа. Браун спасало давнее увлечение фотографией и киносъемками. Она работала ежедневно, превратившись в настоящего летописца событий. Ее работы составили почти 50 альбомов, 33 уцелели до нашего времени и хранятся в Национальном архиве в Вашингтоне. После Сталинграда стало понятно, что планы Гитлера рухнули. Фюрер сильно изменился, стал плохо спать, хуже выглядеть. Но Ева этого не замечала и даже радовалась, что теперь ее моральная поддержка нужна Адольфу как никогда прежде. В политику она вмешалась всего дважды — один раз, когда в 1943 году в Германии хотели прекратить производство косметики, а второй — когда власти стали преследовать еврея-врача Блоха, который много лет лечил ее мать. Гитлер отреагировал мгновенно — запрет на косметику был приостановлен, а Блоху позволили выехать из страны. Больше она фюрера просьбами не тревожила, а лишь старалась, чтобы ему по-прежнему было уютно рядом с ней. Но роскошный Бергхоф больше не был его домом — Гитлер все больше времени проводил в «Волчьем логове», штаб-квартире в Восточной Пруссии.

«Ты знаешь, что я живу для твоей любви. Твоя Ева», — писала Браун

Именно в Волчьем логове 20 июля 1944 года на Адольфа Гитлера было совершено покушение, он чудом остался жив. Окровавленную одежду, в которой он был в момент взрыва бомбы, Адольф отправил Еве. С той случился нервный срыв. Придя в себя, она написала ему: «Ты знаешь, я тебе говорила, что если с тобой что-нибудь случится, я умру. С нашей первой встречи я поклялась себе повсюду следовать за тобою, также и в смерти. Ты знаешь, что я живу для твоей любви. Твоя Ева». В конце лета Бергхоф начали бомбить; персонал спасался в бункере, который Гитлер приказал приготовить для фройляйн Браун. У Евы там была отдельная комната и даже ванная. В нем было безопасно, но Браун решила вернуться в Мюнхен. Город лежал в руинах, население было в панике, никто уже не верил в победу. В октябре 1944 года Ева составила завещание, с обычной аккуратностью перечислила все имущество и скрупулезно разделила его между отцом, матерью и сестрами. Драгоценности оставила сестрам и подругам, поручила сестре Гретель уничтожить часть своих личных бумаг (выполнить просьбу Гретель так и не сумела, после капитуляции Германии архив Евы Браун попал к американцам). 9 февраля 1945 года, с опозданием на два дня из-за налетов, Ева отметила последний день рождения. Ей исполнилось 33 года, она была еще молода и красива, но праздника не получилось. Фройляйн Браун уехала в Берлин, — вернее, в то место, что от него осталось. Вместо площади Вильгельма — развалины, от Рейсхканцелярии уцелел один фасад, как декорация к трагедии «Гибель империи». В бывшем саду на глубине 16 метров находилась штаб-квартира Гитлера, защищенная стенами метровой толщины. Появления Евы никто не ожидал, но было понятно: надежды на спасение нет, Ева приехала сюда умирать. Она написала письмо домой и отпустила всех слуг.

Утром 22 апреля Ева Браун написала прощальное письмо подруге. «Мы боремся до последнего, но мне кажется, что конец уже устрашающе близок. Как я страдаю из-за фюрера, я не могу тебе описать… Я не понимаю, как это все произошло…» Она никогда не разбиралась в политике, но одно знала наверняка: ее место — здесь. Интуиция не подвела ее: в тот же день Гитлер приказал позвать секретарш и повариху Констанцию Марциале. Он сообщил, что «все потеряно, все пропало», и предложил покинуть бункер, пока еще не совсем поздно. Ева Браун отреагировала первой: «Ты же знаешь, что я останусь с тобой. Я никуда не поеду». И Адольф впервые сделал то, чего не делал никогда – при всех поцеловал ее в губы. Он благодарил «малютку Браун» за все прошедшие годы. Перед самым концом он исполнил ее заветное желание: 28 апреля, незадолго до полуночи, она стала женой своего любимого. Свидетелями были Мартин Борман и Йозеф Геббельс. На брачном свидетельстве стояла ее роспись: «Ева Гитлер, урожденная Браун». На ней были лучшие украшения и вечернее платье. На Гитлере — парадный мундир. На патефоне крутилась любимая пластинка Евы «Ярко-красные розы». В честь свадьбы даже Адольф, не выносивший спиртного, пригубил бокал токайского вина. Под утро молодожены удалились — всю ночь фюрер жег свои архивы. 29 апреля Гитлер продиктовал завещание. «Так как в годы борьбы я думал, что не имею права вступать в брак, я решил теперь, перед окончанием земного пути, взять в жены эту девушку… Она идет со мной на смерть по своему желанию, как моя супруга. Это заменит ей то, чего лишило нас обоих мое служение немецкому народу».

На следующий день супруги Гитлер вместе обедали. Любимой собаки фюрера, Блонди, с ними не было. Еще два дня назад Гитлер испытал на ней яд. Через полчаса после обеда все было кончено — Гитлер застрелился, а Ева приняла цианистый калий — как и Блонди. Их тела вынесли на поверхность, облили бензином и подожгли. Еще четыре часа в погребальный костер продолжали подливать горючее. Вечером личная охрана фюрера перенесла останки в воронку и засыпала землей. Ева Браун наконец обрела покой рядом с Адольфом Гитлером. Ее мечта о великой любви осуществилась. Не совсем так, как она хотела, но конец соответствовал всем сказкам о любви: они умерли в один день.

Текст: Марта Измайлова, Gala Биография апрель 2006